К И Н О К О Н Т Е К С Т : Ф е с т и в а л и : ММКФ |
Юрий Гладильщиков
В ожидании ого В Москве впервые за последнее десятилетие проходит что-то похожее на качественный кинофестивальУ каждого своя красная тряпка: все 90-е годы словосочетание "Московский кинофестиваль" приводило меня в дикое бешенство. Раз в два года исправно появлялась очередная "команда энтузиастов", отчаянно кричавшая, что фестиваль необходимо спасать и именно она его наконец-то спасет. В 1995-м и 1997-м фестиваль спасали особенно усердно. Всякий раз энтузиасты стенали, что средств катастрофически не хватает, а значит, быть нашим детям манкуртами. Государство пугалось и раскошеливалось. В 1995-м бюджет полудохлого Московского фестиваля почти в полтора раза перекрыл крупномасштабный Каннский. В 1997-м он был поскромнее, но все же достиг двух венецианских (плач по поводу отсутствия денег при этом не утих ни на секунду - хотелось еще). Большое начальство не ведает, зачем именно проводятся кинофестивали и сколько они стоят. Начальство зазывали на церемонию открытия, показывали ему три-четыре старые кинозвезды, которые начальство запомнило и полюбило в те давние времена, когда еще ходило в кино, и эстрадные подмостки за памятником Пушкину, отгроханные для выступления поп-артистов с целью увеселения народа. Начальство успокаивалось, понимая, что праздник состоялся и деньги потрачены не зря. То, что фестивальные кинотеатры (за очень редким исключением) забиты никому не ведомой дребеденью, начальство, разумеется, оценить не могло.
Говорить о значимости московских призов со временем стало и вовсе смешно. Именно по конкурсу было яснее всего видно, что опекунам феста наплевать на своего подопечного, а если они его и опекают, то с какими-то особыми целями. В конкурс фестиваля категории "А", пo идее, должны включаться лишь незасвеченные картины. Но в 1997-м главный приз получила "Комната Марвина", кассеты с которой уже три месяца легально продавались на всех московских видеолотках. С таким же успехом можно было бы наградить "Крестного отца". Кстати, про "А". Категории нас вроде бы никто не лишал, но, возможно, только потому, что мир про Московский международный попросту забыл. В сентябре 1998-го английский деловой киножурнал "Moving Pictures" опубликовал откомментированный календарь событий категории "А" на ближайший (то есть этот) год. Кроме главнейших кинофестивалей (Канн, Берлин, Венеция, Монреаль и Торонто), в список были включены и некоторые такие, которые у большинства кинематографистов пока что не ассоциируются с категорией "А" (Санденс, Локарно), а также, разумеется, вечные "ашники" второго ряда - Токио, Сан-Себастьян и Карловы Вары. Москвы в списке не было. Теперь про нее, возможно, вспомнят.
Двойная игра Говорить о том, что Московский международный наконец-то стал как настоящий, конечно, рано. Самым скромным из недостатков остается показуха. Стоит отметить, что новый президент фестиваля г-н Михалков умеет организовывать ее гораздо лучше прежнего президента - г-на Соловьева. Сам лично г-н Степашин (для которого главным образом показуха и затевалась) - и тот принужден был играть на церемонии открытия фестиваля роль шоумена и справился с нею, кстати, вполне достойно. Церемония вообще выгодно отличалась от типичных российских шоу-гала-презентаций, которым свойственны длинноты и провинциализм: она была лаконичной, эффектной, вполне западной. В зал - по опыту прошлых фестивалей - посадили европейских кинозвезд 60-70-х, которых новое главное начальство страны тоже запомнило и полюбило в те годы, когда еще ходило в кино. Гораздо более знаменитого в современном киномире английского актера Иэна Маккеллена, который в эти дни тоже приехал в Москву, фестиваль раскручивал куда менее активно, и единственное тому объяснение: потому что начальство его не знает.
От показухи, вероятно, не уйти. Если желать (как Михалков) сделать фестиваль ежегодным, то необходимо убедить начальство в том, что он важен и западные звезды его ценят, иначе на будущий год денег не выбить. Отметим, что в этот раз фестиваль обошелся государству значительно дешевле, но жалоб на отсутствие денег не слышно (впрочем, его бюджет в шестьдесят с копейками миллионов рублей все равно, если перевести в доллары, соразмерен с венецианским). Гораздо хуже, что главные подрядчики фестиваля (его практическим обустройством руководит "Интерфест") вновь не очень ясно представляют себе, для кого фестивали проводятся. Затеваются они - повсюду в мире - для профессионалов (прежде всего кинопрессы) и киноманов. И тем, и другим Московский фестиваль по-прежнему неудобен.
Что требуется киноманам (кроме суперпрограммы, разумеется)? Три очень простые вещи: чтобы заранее был готов каталог и его (чего в Москве вообще не понимают) можно было купить, чтобы во всех кинокассах, как на западных фестивалях, лежала бесплатная программка с указанием всех сеансов во всех кинотеатрах, и чтобы не было замен фильмов. Западные фестивали объявляют программу дней за десять, и она не меняется. Никогда.
Но каталог (впервые в Москве - по-настоящему качественный) появился лишь на четвертый день фестиваля и доступен только аккредитованным. Программок нет. Программа ежедневно меняется. Почему, черт его знает. Австралийский фильм застрял на таможне, потому что (как официально объявили на фестивале) австралийская сторона неправильно оформила документы. Интересно: почему, когда австралийская сторона оформляет документы для отправки фильма в Канн или Торонто, она всегда заполняет документы правильно? В последний момент выпали некоторые анонсированные хиты, например, последние фильмы Кустурицы и Гринуэя. (Кустурица, правда, отпал потому, что, как говорят в фестивальных службах, запросил за показ своего "Черного кота, белого кота" пятьдесят тысяч долларов.) Для журналистов - тоже свой мрак. На всех главнейших фестивалях мира кинопресса - самая привилегированная каста. Я могу посмотреть все фильмы западного фестиваля, и не по одному разу, и когда мне будет удобно. Журналистская аккредитация дает права, несравнимые, например, с рыночной (для тех, кто покупает или продает фильмы на фестивальном кинорынке) или гостевой (хотя быть "гостем фестиваля" формально почетнее). В Москве, и близко пока не сопоставимой с Канном, пресса имеет право смотреть лишь конкурсные фильмы, лишь в одном зале и лишь утром. На все остальные - наиболее интересные - ленты надо добывать билеты. Хорошо: лично у меня, так выходило, проблем с билетами пока не было. Спасибо. Но, во-первых, у многих коллег они были, а во-вторых, почему все должно быть организовано так, чтобы у аккредитованных постоянно болела голова, как бы не забыть, успеть, достать и т.д.? В такой же ситуации оказались и гости. Директор одного из ближнезарубежных фестивалей сказала мне, что никак не может добыть билеты на те фильмы, какие нужны, а зачем было приезжать, если нельзя смотреть кино?
В итоге в первые дни многие журналисты были огорчены и раздражены. Залы - полупустые (у публики информации не было, и билеты покупали хоть и активнее прежнего, но все равно вяло), но по аккредитациям все равно не пропускают. Или (как в "Ударнике") по билетам, купленным за деньги, пускают в пустой партер, а по билетам, выданным фестивалем, загоняют на битком забитую галерку (что, в общем, мелочь, но все-таки нигде так не поступают). Я видел, как в "Ударнике" не пропускали Александра Митту. Самое смешное, что он пришел на фильм из программы "8 1/2" (одной из самых модных на фестивале), официальный пропуск на которую украшен его рисунком. Андрей Хржановский искал место на балконе. Что за ерунда?
Устроители фестиваля объясняют ограничения тем, что, мол, аккредитовалось слишком много журналистов, и если разрешить проход по аккредитациям, то не хватит мест. Но зачем же выдавать карточки всем подряд? На зарубежный кинофестиваль никогда не аккредитуют человека, если он не освещал этот фест прежде или (когда он новичок) не представит свежие публикации, подтверждающие, что он киножурналист.
Впрочем, если раньше у меня было твердое убеждение: что ни пиши про устроителей фестиваля - им все божья роса, то несомненные положительные изменения этого года позволяют надеяться на то, что фестиваль теперь делают люди вменяемые. А значит, несуразицы не станут хроническими. Главный позитив нынешнего Московского - программа. ММКФ впервые за 90-е явил публике по-настоящему актуальное кино, которое становилось сенсациями главных фестивалей и альтернативного проката.
Как в Канне Четверка отборщиков - Кирилл Разлогов, Владимир Дмитриев, Евгения Тирдатова, Петр Шепотинник - действительно продемонстрировала хороший вкус, а "Интерфест" правильно сделал, что пошел у них на поводу. Не останавливаясь сейчас подробно на отдельных фильмах (краткие рекомендации по программе - см. ниже), отмечу два достижения.
Первое. Разлогову и Ко. удалось ввести в московский обиход такую приятную штуку, как "культовый просмотр". Это когда фильм особенно вкусный, рассчитанный на понимание синефилов и в зале возникает такая атмосфера, что чувствуется - "все свои", публика адекватно реагирует на подтексты, постмодернистскую игру, хитрый юмор и вообще ведет себя раскованно и бурно. Понятное дело, что такому фильму (это тоже хороший западный фестивальный стандарт) требуется вступительное слово составителя программы. Если при этом присутствует еще и живой режиссер, тогда вообще кайф: понимаешь, что ты находишься в центре киновселенной, а кто не пришел - тот дурак и не живет. Отчасти культовыми являются сеансы программы Петра Шепотинника "8 1/2" ("Ударник", ежедневно в 19.00) - они были бы "полностью культовыми", если бы начинались позднее. Но вот полуночные сеансы в "Пушкинском" подарили синефилам несколько истинных (доселе, повторю, незнакомых) восторгов единения. Традиция ставить на полночь и даже заполночь модное-скандальное-молодежное кино пришла, вероятно, из Канна. В Канне таким образом показывали фильмы и Тарантино, и Родригеса, и Дэнни Бойла, и уж как при этом оттягивалась сбросившая смокинги публика - не передать. Самым крутым полуночным просмотром первой фестивальной недели стал, вероятно, показ "Счастья" Тодда Солондцa - одного из самых модных арт-фильмов сезона. Пришел сам Солондц - странный и смешной ("свои", знающие, кто он такой, встретили его визгом). И вот что такое "свои" - до полтретьего, когда закончился фильм, досидели почти все. "Счастье" оказалось идеальным фильмом для такого шумного показа. Представляю, как неподготовленная дневная публика отреагировала бы на кино, значительную часть которого мужчины разных лет энергично мастурбируют, еще один мужчина (почтенный семьянин) охотится за мальчиками, а одна из женщин, убившая и расчленившая насильника, признается собеседнику: "У меня до сих пор его часть лежит в холодильнике"! В "Пушкинском" же реагировали как надо: в основном смеялись. "Счастье" - фильм про то, что души всех честных жителей благопристойного Нью-Джерси - сплошные потемки. Что абсолютно все - извращенцы. Это обобщение не понравилось некоторым коллегам, но полагаю, что к фильму стоило отнестись чуть менее серьезно и что он интересен в первую очередь как пример "кодового кино", то есть взаимодействующего с киностандартами, кинотрадицией и по-настоящему доступного лишь тем, кто способен эти коды уловить. Просмотр "Счастья" стал особо культовым благодаря переводчику Алексею Медведеву. В переводе было две несомненные удачи. Сначала Медведев долго молча слушал дурацкую лирическую песню, которую в фильме поет под гитару русский эмигрант, и наконец резюмировал: "Песня о любви" (восторг зала). Зато диалог героев после любовного акта, который полностью звучит так: "0'кей?" - "0'кей", - он перевел гораздо более развернуто: "Ну ты как, ничего?" - "Да, все в порядке!".
Второе достижение - конкурс. Впервые в московской практике в него отобрали лишь новейшие картины. На только что завершившемся Карловарском фестивале - главном летнем конкуренте Московского - в конкурс допускали и фильмы засвеченные. Например, там получили призы шведский "Чертов Омоль" и наш "Блокпост". Но ведь надо понимать, что если западный кинокритик приезжает на фестиваль, где видит картины, о которых уже успел написать, то у него не будет никакого информационного повода для статьи. Проблема в том, что все лучшие новые картины - в Канне, Венеции и т.д. Такому дискредитированному фестивалю, как Московский, было, полагаю, невероятно трудно уговорить зарубежных продюсеров отдать в конкурс те новые картины, которые не были бы полной туфтой. Между тем уже в первые дни в конкурсе обнаружились ленты, которые, мне кажется, с удовольствием презентовал бы, например, Монреаль. Мне не близок американский фильм "Гиневра" о девушке, которую талантливый фотограф уводит из мира яппи, вталкивает в мир арт-богемы, развращает, но и обучает. Во второй половине фильм слишком сладок и политкорректен. Но нельзя не оценить то, что это серьезная (и, повторю, никому еще не знакомая) продукция "Мирамакса", берущего сейчас много фестивальных призов и большую часть "Оскаров". Среди продюсеров фильма - сами братья Уайнстайны (руководители "Мирамакса"), актеры - модные Сара Полли и Стивен Ри. Если фестиваль способен привлекать "Мирамакс", то будущее есть.
P. S. Кино в звездочках Поскольку ваш кинообозреватель уже успел посмотреть многие из самых модных фестивальных картин, то может кратко высказать свое мнение о них, расставив оценки. Возможно, они кому-нибудь помогут сориентироваться в эти четыре последних фестивальных дня. Система оценок традиционна для "Итогов": 5 - шедевр, 4 - очень хороший фильм, 3 - хороший, 2 - средний, 1 - слабый. Фильмы, достойные черного шара, в этот раз не рассматриваются.
"Воображаемая жизнь ангелов" (Франция, режиссер Эрик Зонка) - 3,5; "Пола Икс" (Франция, Лео Каракс) - 3; "Человечность" (Франция, Бруно Дюмон) - 4; "Счастье" (США, Тодд Солондц) - 4; "Идем" (США, Дуг Лаймен) - 3; "Счастье Куки" (США, Роберт Олтмен) - 3; "Страна холмов и лесов" (США-Британия, Стивен Фрирз) - 1,5; "Плененные" (Италия, Бернардо Бертолуччи) - 3; "Гиневра" (США, Одри Уэллс) - 2; "Грязное белье" (Италия, Марио Моничелли) - 1; "Император и убийца" (Китай, Чен Кайге) - 1,5; "Дыра" (Тайвань, Цай Мин-лян) - 4; "Девушка твоей мечты" (Испания, Фернандо Труэба) - 2; "Любовь - это дьявол" (Британия, Джон Мейбери) - 3; "Между ног" (Испания, Мануэль Гомес Перейра) - 2; "Путешествие к солнцу" (Турция, Ешим Устаоглу) - 2,5; "Полковнику никто не пишет" (Мексика, Артуро Рипштейн) - 3,5; "Выброс адреналина" (Япония, Ягути Синобу) - 3,5; "В сердце обмана" (Франция, Клод Шаброль) - 1; "Добро пожаловать в Вуп-Вуп" (Австралия, Стивен Эллиот) - 1,5.Кроме того, надеюсь, любопытно посмотреть еще не виденные мной "Призрака оперы" современного короля ужасов итальянца Дарио Ардженто, "Березину" швейцарского мэтра Даниэля Шмида (тем более что в главной роли наша актриса Елена Панова), нашумевшую "Бочку пороха" югослава Горана Паскалевича, новейшие российские фильмы "Небо в алмазах" Василия Пичула, "Страстной бульвар" Владимира Хотиненко и "Фару" Абая Карпыкова, скандальный "Романс" француженки Катрин Брейя, столь же скандального "Тото, который жил дважды" итальянцев Чипри и Мареско, "Богов и монстров" американца Билла Кондона (один из фаворитов последнего "Оскара"), а также "После жизни" японца Хирокадзу Корееда - фильм, который главный отборщик Кирилл Разлогов считает лучшим на фестивале наряду со "Счастьем". Возможно, интересна финская "Засада", поскольку повествует о нашей с финнами войне. Самый громкий из финских фильмов - "Юха" культового Аки Каурисмяки - был уже показан, всего раз, в маленьком зале Музея кино и в видеопроекции. Когда именно и где можно найти названные фильмы, уточнить, увы, не могу. Программа, как мы уже сказали, нестабильна.
"Итоги", 27 июля 1999 год
К И Н О К О Н Т Е К С Т : Ф е с т и в а л и : ММКФ |